В статье кратко рассматриваются основные направления исследований космической психологии, необходимые как для работы с экипажами Международной космической станции, так и для будущих долговременных полётов.

Введение

Жизнедеятельность космонавтов происходит в непривычных для организма условиях и требует существенных ресурсов – как физиологических, так и психологических. Готовность и способность человека на орбите поддерживать ровное, положительное настроение и сохранять доброжелательные отношения с членами экипажа в условиях стресса, физических ограничений, малого пространства – всё это имеет большое значение для успешного выполнения полётной программы и для сохранения психологического и физиологического благополучия космонавта.

Зарождение отечественной космической психологии

Значимость психологических аспектов для будущих космических полётов была очевидной и волновала не только учёных, но и писателей. Например, Станислав Лем уже в конце 1950-х годов начал издавать серию рассказов о пилоте Пирксе, в которой очень точно предвидел ряд психологических феноменов космических полётов, в том числе и специфические когнитивные нарушения (в частности, зрительные галлюцинации и ошибки при слежении за движущимися объектами). Однако в двух основных космических державах – СССР и США – космическая психология развивалась по-разному. Это было связано не столько с объективными задачами, стоящими перед зарождающейся космической отраслью, сколько с социально-историческими аспектами отношения к психологии как к области знания.

Социальная атмосфера в СССР в конце 1950-х – начале 1960-х во многом определялась оттепелью: десталинизация, возрастание внимания к личности, фокус на эмоциональных переживаниях отдельного человека, рост интереса к гуманитарным областям знания, в том числе и к психологии. За время Великой Отечественной войны реабилитационная нейропсихология (в основном благодаря научной группе А. Р. Лурии) накопила уникальные данные, позволившие отечественной психологии шагнуть вперёд, и общественный интерес к психологии совпал с потребностью в исследовательских кадрах. Труды советских психологов, попавших в опалу до войны, например Л. С. Выготского, переиздавались, психология развивалась быстро и проникала в прикладные сферы профессиональной деятельности.

Общий интерес к психологии совпал с началом эры космонавтики: в нашей стране космическая психология естественным образом формировалась с первых космических полётов. Даже одна из трёх книг авторства Ю. А. Гагарина – это «Психология и космос» (1968, в соавторстве с В. И. Лебедевым). В этой книге прозвучала мысль о необходимости исследования человека в экстремальных условиях полёта: «На современном этапе развития науки и техники правильней не противопоставлять автомат человеку, а искать наиболее рациональное использование человеческих возможностей и кибернетических средств».

К 1970-м сложились коллективы, сфокусированные на решении практических (в Центре подготовки космонавтов имени Ю. А. Гагарина) и научных (в Институте медико-биологических проблем) задач, под существенным влиянием Ф. Д. Горбова – ответственного за психологическую готовность космонавтов первого отряда [ 1 ]. Первые теоретические взгляды и практические приёмы космической психологии шли из сферы военной медицины (например, от специалистов ЦНИИ авиационного госпиталя ВВС СССР) и прикладной работы с военными лётчиками.

Космическая эргономика была заложена и сформирована Г. М. Зараковским и Л. С. Хачатурьянцем, выходцами из Военно-медицинской академии. Но, несмотря на то, что космическая психология прошла путь от полной секретности к открытости и международному сотрудничеству, преемственность психологических экспериментов, проводимых в космосе, достаточно сильна. Например, сейчас на российском сегменте МКС проводится эксперимент «Пилот-Т» (разработка и прогнозирование надёжности ручного управления космическими кораблями), продолжающий серию исследований, начатых ещё в 1970-х в программе «Интеркосмос», и в практике работы с космонавтами применяется методика «Гомеостат», разработанная ещё Ф. Д. Горбовым. Схожий путь прошла и космическая медицина, прикладные разработки которой сейчас активно применяются и в медицине земной [ 2 ].

Путь американской космической психологии

В США в конце 1960-х – начале 1970-х годов отношение к психологии было совсем другим. Вследствие целого комплекса процессов и явлений, например традиции бихевиористского (достаточно механистического) подхода, превалировавшего в американской психологической науке с начала XX века, а также развития психологических опросников, однозначно определявших годность кадров (например, при отборе в пилоты), отношение к психологам было напряжённым, а профессиональная связь между психологией и медициной – недостаточной.

Немалую роль в этом сыграло и параллельное развитие в общественном сознании и киноиндустрии образа психотерапевта как непредсказуемой, опасной фигуры. Безусловно, перечисленные факторы были не единственными, внёсшими негативный вклад в образ психологии в массовом сознании, и достойны быть предметом отдельного обзора. Но результатом для космической психологии в США стало игнорирование научного подхода и отсутствие систематического сбора психологических данных как при отборе, так и при сопровождении космических полётов [ 3 ]. В 1973 году на Skylab-4 произошла так называемая забастовка .

Экипаж из трёх астронавтов, не имевших до этого опыта полётов, на фоне острой адаптации к микрогравитации не смог следовать жёсткому расписанию, и после продолжительного игнорирования ЦУП жалоб и просьб пересмотреть циклограмму члены экипажа заявили о невозможности навязываемого режима труда и временном уходе со связи. Практически через сутки экипаж восстановил связь, доложил о том, что их время было занято сном и наблюдением за Землёй, и вернулись к работе. Эта крайне нестандартная ситуация внесла некоторые коррективы в планирование режима труда и отдыха астронавтов: на решение задач полётной программы начали отводить больше времени и в расписание внесли свободное время.

Однако только к середине 1980-х начали появляться публикации, указывающие на то, что психологическое тестирование в программе отбора астронавтов отсутствует, и оценка сводится к исключению психиатрических диагнозов и субъективной оценке профпригодности [ 5 ]. Патрисия Санти [ 6 ] указывала на интересные феномены субъективизма отбора: например, с 1977 по 1985 год один из двух психиатров, проводивших отбор кандидатов, признал непригодными по психиатрическим показаниям 40,7% кандидатов-женщин, но при этом только 7,5% кандидатов-мужчин; и поскольку практики официального документирования принимаемых решений не было, невозможно понять причины такого перекоса.

Объединение усилий

Только сотрудничество по программе станции «Мир» стало толчком для развёртывания моделей психологической поддержки [ 7, 8, 9 ] и исследований на базе советских, уже хорошо отработанных и зарекомендовавших себя подходов (во многом базирующихся на принципах, которые заложили О. Г. Газенко и О. П. Козеренко [ 9 ]). Среди них: постоянное обеспечение экипажа эмоционально и социально значимой информацией; восполнение дефицита социальных контактов; направленная регуляция эмоционального состояния и поддержание мотивации космонавтов; организация досуга на борту. Таким образом, для американцев и европейцев проблемы, с которыми отечественные специалисты работали уже в 1970-х, стали в центр внимания только через 20 с лишним лет [ 3 ].

К моменту развёртывания МКС американские исследователи подошли с методиками, основанными на тех принципах, которые были сформулированы ещё в 1970-х, но практически не претворялись в жизнь [ 10 ]. Кроме того, они руководствовались относительно новой для американской космической отрасли идеей, что «ощущение людьми обстановки важнее объективной характеристики внешних условий» [ 11 ].

С. Бараньски (Польша), Н. Н. Гуровский и О. Г. Газенко беседуют с журналистом в помещении ЦУМОКО ИМБП, 1980-е.

Подход к наземным экспериментам в двух странах также был разным. Тогда как в отечественной практике с начала 1960-х основной опорой были изоляционные эксперименты (например, первая годовая изоляция экипажа из троих мужчин была проведена в ИМБП уже в 1967–1968 годах, а сурдокамерные испытания под большим влиянием О. Н. Кузнецова проводились в рамках отбора), в США в качестве основных экспериментальных групп рассматривались полярные зимовщики.

О. Г. Газенко (СССР) и Джерри Соффен (США) – сопредседатели XI советско-американского совещания рабочих групп по космической биологии и медицине. Москва, 20-31 октября 1980 г.

Однако с начала взаимодействия по станции «Мир» и в особенности с началом совместного строительства МКС процесс перестал быть разобщённым. Изоляционные эксперименты сейчас проводятся совместно: например, с 2017 года ИМБП совместно с НАСА запустил серию международных изоляционных экспериментов SIRIUS, в которых принимают участие и Европейское космическое агентство, и Космический центр ОАЭ (MBRSC). 4 ноября 2021 года состоялся запуск 8-месячного изоляционного эксперимента с участниками из трёх стран (РФ, США, ОАЭ).

Направления исследований в космической психологии

Задачи космической психологии в основном связаны с трудом людей на орбите. Именно задачи, связанные с поддержанием оптимальной работоспособности, определяют направления исследований [ 12 ]. Безусловно, это прикладные задачи, но они определены современным этапом развития космонавтики: сейчас основной фокус внимания людей на орбите – это успешная совместная работа в международных экипажах. Феномены поведения и динамики личности, которые интересуют космических психологов, можно кратко сформулировать так:

1. Психическая астенизация: влияние физиологических особенностей космического полёта на психоэмоциональное состояние человека. Оскудение потока афферентных импульсов (ощущений и впечатлений), вызванное микрогравитацией, влияет на настроение и психологическое состояние. «Даже если сохранён весь прежний опыт, отсутствие новых восприятий создаёт серьёзные нарушения психики» [ 13 ]. Необходимо отслеживать изменения, связанные с непривычным дефицитом ощущений, чтобы они не оказывали негативного влияния на психологическое состояние космонавта и не снижали его работоспособность. Нужно отметить, что комплексный феномен психической астенизации был выделен отечественными учёными и рассматривается ими как единая система, в отличие от зарубежного более фрагментарного подхода.

Походы, развиваемые сейчас в космической психологии, во многом основываются на работах В. А. Пономаренко, изучавшего влияние стресса на состояние человека, и Б. С. Алякринского – основоположника космической биоритмологии. В. А. Пономаренко   [ 14 ] исследовал вопросы психологической надёжности профессионала (в фокусе его внимания были лётчики и космонавты) и ошибок, связанных с человеческим фактором; разработал основы теории опасных профессий и принципы воспитания профессионально важных качеств специалиста, работающего в экстремальных условиях. Б. С. Алякринский [ 15 ] занимался вопросами рациональной организации труда и отдыха и доказал, что даже работающему в космосе человеку необходимо придерживаться привычного земного 24-часового ритма, иначе наступает так называемый десинхроноз – сбой эволюционно выработанного режима приводит к ухудшению здоровья и падению работоспособности.

2. Феномены малой группы: влияние внутри- и межгрупповых отношений на психоэмоциональное состояние человека. Именно развитие космической психологии открыло новые для советской психологии направления: психология малых групп, экопсихология, психологическая поддержка. Пребывание в ограниченном пространстве вызывает феномены, связанные со скученностью (англ. crowding). Этим направлением в США занимался И. Альтман, а в СССР – Л. А. Китаев-Смык, первый исследователь-практик в сфере экологической психологии. Скученность вызывает территориальное поведение, связанное также и с физиологическими реакциями на дефицит личного пространства. Осознание невозможности выхода из коллектива в течение долговременного космического полёта приводит к так называемому огрупплению мышления (англ. groupthink): стремление к единомыслию может стать важнее, чем реалистичная оценка действий.

Г. Т. Береговой, космонавт и руководитель Центра подготовки космонавтов, указывал      [ 16 ], что космонавты всеми силами стремятся избежать взаимной конфронтации, так как конфронтация в малом объёме приводит к конфликту. В итоге негативные эмоции находят другого адресата – Центр управления полётами. Феномен «дренирования эмоций», emotional transfer, был описан и отечественными, и американскими психологами [ 17 ]. Также международной группой исследователей интенсивно изучается влияние ценностей космонавтов международных экипажей на межличностное восприятие [ 18 ].

Эксперимент российского сегмента МКС «Взаимодействие» с 2013 года [ 18 ] направлен на изучение динамики малой группы, продолжая идеи М. А. Новикова, сформулированные ещё в 1970-х. Задача психолога при изучении феноменов малой группы – понять закономерности внутри- и внегрупповых процессов, диагностировать их динамику и помочь группе справиться с неблагоприятными феноменами, сохранив психологическое благополучие каждого члена группы.

3. Феномены динамики личности: влияние изменений, происходящих с человеком в процессе полёта, на его мотивацию и настроение. Вопросы о том, какие личностные качества необходимы для полёта в космос, в первую очередь стоят перед группами отбора космонавтов [ 19 ]. Как верно отметил С. Келли, «в отличие от начала эры космических полётов, когда решающее значение имели навыки пилотирования, главными при отборе астронавтов XXI века являются умения решать много разных задач и хорошо ладить с людьми в условиях длительного стресса и тесноты» [ 20 ]. Но психологи-исследователи изучают влияние опыта космического полёта на личность космонавта. Безусловно, в истории космонавтики были случаи, когда по разным причинам люди не справлялись с полётной программой, и это оказывало негативное влияние на их мотивацию и настроение [ 21 ]. Однако в большинстве случаев динамика развития личности после выполнения полёта может быть оценена как положительная.

Во-первых, в процессе полёта космонавты вырабатывают индивидуальные стили реагирования на возникающие проблемы, то есть так называемые копинг-стратегии. Их детекция возможна с помощью контент-анализа коммуникации, происходящей между экипажем и ЦУП. Традиция содержательного анализа переговоров космонавтов, проходящих по открытым каналам, в ИМБП достаточно сильна: с 90-х годов ХХ века группа психологов под руководством В. И. Гущина разработала методику, позволяющую определить индивидуальный стиль коммуникации и также стиль реагирования на стрессогенные ситуации [ 22 ]. Изменение стиля в коммуникации члена экипажа с ЦУП может означать, что человеку тяжело справиться с текущей ситуацией на борту, и является тревожным сигналом для службы психологической поддержки. Изучается также и связь психологических изменений, происходящих с членами экипажа, с этапами полёта. Это направление исследований – одно из тех, в которых работа ведётся вместе с зарубежными коллегами [ 23 ].

Во-вторых, исследуется постэффект космического полёта на личность человека. Полёты в космос, как показывают систематические исследования, ведут к личностному росту и изменению структуры ценностей человека [ 24 ]. Посмотрев на планету с орбиты, космонавты осознают хрупкость Земли и защищающей нас всех атмосферы, понимают, что этот дом нужно беречь всем человечеством вместе. Многие астронавты и космонавты (например, в интервью, которые мы с коллегами проводим в рамках эксперимента «Контент» с 2015 года) говорят о том, что, только увидев планету в иллюминаторе, всерьёз задумались о проблемах экологии, об абсурдности войн, несправедливости границ и необходимости защищать жизнь – уникальное во Вселенной явление. Американские исследователи называют этот поворот мировоззрения членов космических экипажей overview effect.

Преемственность и новые задачи космической психологии

Резюмируя задачи космической психологии, необходимо отметить, что главное для психолога-исследователя – это поиск путей улучшения состояния человека на орбите. К настоящему времени уже понятно, что следующим этапом развития пилотируемой космонавтики будут ультрадолговременные космические полёты [ 25 ]. В связи с этим лучшие современные практики предстоит адаптировать для новых, более сложных рабочих задач. За 60 лет развития космонавтики космические психологи регулярно сталкивались с ситуациями, в которых нужно было адаптировать накопленные знания к новым задачам.

Фоновые обследования для изоляционного 8-месячного эксперимента SIRIUS-21

Космическая психология – обширная область знания, охватывающая все этапы деятельности космонавтов: отбор, подготовка, сопровождение и психологическая поддержка, реабилитация. Объём знаний и практических приёмов, накопленных в каждом её разделе, огромен, и даже краткому их анализу необходимо посвятить не одну статью, а отдельный цикл. Преемственность классикам в нашей работе крайне важна, однако сейчас анализ всё больше уходит от тестирования к поведенческому анализу реальной деятельности космонавта на орбите. В полётах нового типа мы столкнёмся с новыми психологическими феноменами, которые мы предварительно диагностировали в ультрадолговременных изоляционных экспериментах (таких как «Марс-500»): автономизация экипажа, стимулированная задержкой связи; монотония и скука; потеря мотивации и, возможно, снижение уровня профессиональных навыков. Станислав Лем, которого я упоминала в начале статьи, писал: «Путь к звёздам лежит через многолетнее заточение. Астронавтика пахнет тюрьмой». Работа космических психологов в направлении межзвёздных полётов должна быть направлена на то, чтобы полёты были продуктивными и мотивирующими для космических экипажей – это наш вклад в безопасность будущих межпланетных экспедиций.

Исследование выполнено при поддержке Минобрнауки России в рамках соглашения № 075-1502020-919 от 16.11.2020 о предоставлении гранта в форме субсидий из федерального бюджета на осуществление государственной поддержки создания и развития научного центра мирового уровня «Павловский центр "Интегративная физиология – медицине, высокотехнологичному здравоохранению и технологиям стрессоустойчивости"».

Литература

1. Залевский Г. В. Фёдор Дмитриевич Горбов и его вклад с развитие медицинской (клинической) психологии // Медицинская психология в России. 2018. Т. 10. № 2. С. 2.
2. Орлов О. И, Куссмауль А. Р., Белаковский М. С. Роль космической медицины в здравоохранении на Земле // Воздушно-космическая сфера. 2020. № 2. С. 26-38.
3. Vakoch D. A. Psychology of space exploration: contemporary research in historical perspective. Washington, DC: National Aeronautics and Space Administration, Office of Communications, History Program Office, 2011.
4. Bluth B. J. The Truth about the Skylab Crew ‘Revolt’// L-5 News. Sept 1979. Vol. 4. № 9. Pp. 12-15.
5. Jones D. R., Annes C. A. The Evolution and Present Status of Mental Health Standards for Selection of USAF Candidates for Space Missions // Aviation, Space and Environmental Medicine. 1983. № 54. Pp. 730-734.
6. Santy P. A. Choosing the Right Stuff: The Psychological Selection of Astronauts and Cosmonauts. Westport, CT: Praeger/Greenowood Publishing Group, 1994.
7. O’Rangers E. A. Supporting Humans in Space: A Brief Historical Perspective of the US Manned Spaceflight Program // Journal of Pharmacy Practice. 2003. Vol. 16. Pp. 85-90. DOI: 10.1177/0897190003016002002
8. Карпова О. И., Розанов И. А., Швед Д. М., Гущин В. И., Карапетян А. С., Потапова К. В. Психологическая поддержка экипажей пилотируемой космической техники: история, цели, задачи и эффективность // Авиакосмическая и экологическая медицина. 2021. Т. 55. № 2. С. 5-14.
9. Козеренко О. П., Холланд А. В. Психологическая поддержка экипажей // Космическая биология и медицина. М.: Наука, 2004.
10. Kanas N., Fedderson W. E. Behavioral, Psychiatric, and Sociological Problems of Long Duration Missions. Washington DC: NASA Technical Memorandum X-58067, 1971.
11. Suedfeld P., Steel G. D. The Environmental Psychology of Capsule Habitats. Annual Review of Psychology. 2000. Vol. 51. № 1. Pp. 227-253. DOI: 10.1146/annurev.psych.51.1.227
12. Дикая Л. Г. Психологические исследования функциональных состояний космонавтов: достижения и перспективы // Психологический журнал. 2014. Т. 35. № 5. С. 37-50.
13. Дельгадо Х. Мозг и сознание. М.: Мир, 1971. С. 67-68.
14. Завалова Н. Д., Ломов Б. Ф., Пономаренко В. А. Образ в системе психической регуляции деятельности. М.: Наука, 1986. 110 с.
15. Степанова С. И. К 100-летию со дня рождения Бориса Сергеевича Алякринского (1911–1990) // Авиакосмическая и экологическая медицина. 2011. Т. 45. № 6. С. 64-65.
16. Береговой Г. Т., Григоренко В. Н., Богдашевский Р. Б., Почкаев И. Н. Космическая академия. М.: Машиностроение, 1987. 150 с.
17. Kanas N., Salnitskiy V., Grund E. M., Gushin V., Weiss D. S., Kozerenko O., Sled A. & Marmar C. R. Interpersonal and cultural issues involving crews and ground personnel during Shuttle / Mir space missions. Aviation, Space & Environmental Medicine. 2000. Vol. 71. Suppl. 9. Section II. Pp. A11-A16.
18. Виноходова А. Г., Гущин В. И., Юсупова А. К., Зюдфелд П., Джонсон Ф. Дж. Ретроспективный анализ межличностного восприятия и ценностей опытных космонавтов – участников международных полётов на орбитальных станциях «Мир» и МКС // Авиакосмическая и экологическая медицина. 2017. Т. 51. № 5. С. 22-30.
19. Landon L. B., Rokholt C., Slack K. J., Pecena Y. Selecting astronauts for long-duration exploration missions: Considerations for team performance and functioning // Reviews in Human Space Exploration. 2017. Vol. 5. Pp. 33-56. DOI: 10.1016/j.reach.2017.03.002
20. Келли С. Стойкость: мой год в космосе. М.: Альпина нон-фикшн, 2019. 458 c.
21. Савиных В. П. «Салют-7». Записки с «мёртвой» станции. М.: Эксмо, 2017. 256 с.
22. Юсупова А. К., Швед Д. М., Гущин В. И., Суполкина Н. С., Чекалина А. И. Предварительные результаты космического эксперимента «Контент» // Авиакосмическая и экологическая медицина. 2018. Т. 52. № 3. С. 28-37.
23. Kanas N., Gushin V., Yusupova A. Whither the Third Quarter Phenomenon? // Aerospace medicine and human performance. 2021. Vol. 92. Iss. 8. Pp. 689-691.
24. Solcova I., Vinokhodova A., Gushin V. Anticipated and perceived personal growth and values in two spaceflight simulation studies // Acta Astronautica. 2021. Vol. 179. Pp. 561-568
25. Рюмин О. О., Бубеев Ю. А. Межпланетные пилотируемые экспедиции: особенности подготовки многонациональных экипажей // Воздушно-космическая сфера. 2021. № 2. С. 12-22.

References

1. Zalevskiy G. V. Fedor Dmitrievich Gorbov i ego vklad s razvitie meditsinskoy (klinicheskoy) psikhologii. Meditsinskaya psikhologiya v Rossii, 2018, vol. 10, no. 2, p. 2.
2. Orlov O. I, Kussmaul' A. R., Belakovskiy M. S. Rol' kosmicheskoy meditsiny v zdravookhranenii na Zemle. Vozdushno-kosmicheskaya sfera, 2020, no. 2, pp. 26-38.
3. Vakoch D. A. Psychology of space exploration: contemporary research in historical perspective. Washington, DC: National Aeronautics and Space Administration, Office of Communications, History Program Office, 2011.
4. Bluth B. J. The Truth about the Skylab Crew ‘Revolt’. L-5 News, Sept 1979, vol. 4, no. 9, pp. 12-15.
5. Jones D. R., Annes C. A. The Evolution and Present Status of Mental Health Standards for Selection of USAF Candidates for Space Missions. Aviation, Space and Environmental Medicine, 1983, no. 54, pp. 730-734.
6. Santy P. A. Choosing the Right Stuff: The Psychological Selection of Astronauts and Cosmonauts. Westport, CT: Praeger/Greenowood Publishing Group, 1994.
7. O’Rangers E. A. Supporting Humans in Space: A Brief Historical Perspective of the US Manned Spaceflight Program. Journal of Pharmacy Practice, 2003, vol. 16, pp. 85-90. DOI: 10.1177/0897190003016002002
8. Karpova O. I., Rozanov I. A., Shved D. M., Gushchin V. I., Karapetyan A. S., Potapova K. V. Psikhologicheskaya podderzhka ekipazhey pilotiruemoy kosmicheskoy tekhniki: istoriya, tseli, zadachi i effektivnost'. Aviakosmicheskaya i ekologicheskaya meditsina, 2021, vol. 55, no. 2, pp. 5-14.
9. Kozerenko O. P., Kholland A. V. Psikhologicheskaya podderzhka ekipazhey. Kosmicheskaya biologiya i meditsina. Moscow, Nauka, 2004.
10. Kanas N., Fedderson W. E. Behavioral, Psychiatric, and Sociological Problems of Long Duration Missions. Washington DC: NASA Technical Memorandum X-58067, 1971.
11. Suedfeld P., Steel G. D. The Environmental Psychology of Capsule Habitats. Annual Review of Psychology, 2000, vol. 51, no. 1, pp. 227-253. DOI: 10.1146/annurev.psych.51.1.227
12. Dikaya L. G. Psikhologicheskie issledovaniya funktsional'nykh sostoyaniy kosmonavtov: dostizheniya i perspektivy. Psikhologicheskiy zhurnal, 2014, vol. 35, no. 5, pp. 37-50.
13. Del'gado Kh. Mozg i soznanie. Moscow, Mir, 1971, pp. 67-68.
14. Zavalova N. D., Lomov B. F., Ponomarenko V. A. Obraz v sisteme psikhicheskoy regulyatsii deyatel'nosti. Moscow, Nauka, 1986. 110 p.
15. Stepanova S. I. K 100-letiyu so dnya rozhdeniya Borisa Sergeevicha Alyakrinskogo (1911–1990). Aviakosmicheskaya i ekologicheskaya meditsina, 2011, vol. 45, no. 6, pp. 64-65.
16. Beregovoy G. T., Grigorenko V. N., Bogdashevskiy R. B., Pochkaev I. N. Kosmicheskaya akademiya. Moscow, Mashinostroenie, 1987. 150 p.
17. Kanas N., Salnitskiy V., Grund E. M., Gushin V., Weiss D. S., Kozerenko O., Sled A. & Marmar C. R. Interpersonal and cultural issues involving crews and ground personnel during Shuttle / Mir space missions. Aviation, Space & Environmental Medicine, 2000, vol. 71, suppl. 9, section II, pp. A11-A16.
18. Vinokhodova A. G., Gushchin V. I., Yusupova A. K., Zyudfeld P., Dzhonson F.Dzh. Retrospektivnyy analiz mezhlichnostnogo vospriyatiya i tsennostey opytnykh kosmonavtov – uchastnikov mezhdunarodnykh poletov na orbital'nykh stantsiyakh "Mir" i MKS. Aviakosmicheskaya i ekologicheskaya meditsina, 2017, vol. 51, no. 5, pp. 22-30.
19. Landon L. B., Rokholt C., Slack K. J., Pecena Y. Selecting astronauts for long-duration exploration missions: Considerations for team performance and functioning. Reviews in Human Space Exploration, 2017, vol. 5, pp. 33-56. DOI: 10.1016/j.reach.2017.03.002
20. Kelli S. Stoykost': moy god v kosmose. Moscow, Al'pina non-fikshn, 2019. 458 p.
21. Savinykh V. P. "Salyut-7". Zapiski s «"mertvoy" stantsii. Moscow, Eksmo, 2017. 256 p.
22. Yusupova A. K., Shved D. M., Gushchin V. I., Supolkina N. S., Chekalina A. I. Predvaritel'nye rezul'taty kosmicheskogo eksperimenta "Kontent". Aviakosmicheskaya i ekologicheskaya meditsina, 2018, vol. 52, no. 3, pp. 28-37.
23. Kanas N., Gushin V., Yusupova A. Whither the Third Quarter Phenomenon? Aerospace medicine and human performance, 2021, vol. 92. iss. 8, pp. 689-691.
24. Solcova I., Vinokhodova A., Gushin V. Anticipated and perceived personal growth and values in two spaceflight simulation studies. Acta Astronautica, 2021, vol. 179, pp. 561-568
25. Ryumin O. O., Bubeev Yu. A. Mezhplanetnye pilotiruemye ekspeditsii: osobennosti podgotovki mnogonatsional'nykh ekipazhey. Vozdushno-kosmicheskaya sfera, 2021, no. 2, pp. 12-22.

© Юсупова А. К., 2021